Gomu Gomu no. На всю голову Гому Гому но.
1 . П р ы г у н ы и Х о д о к и .
Прыгаешь – так Прыгай без оглядки.
Кошкой, пауком с серебристой нити, человеком или пылинкой – даже тот, кто вручит тебе чашку с травяным настоем, сигарету или горсть таблеток, не сможет этого предсказать. Куда тебя забросит в конце – никому не известно, но пока еще не было такого, чтобы Прыгун миновал Перекресток и ободранную забегаловку посреди многих и многих дорог.
Знай точно – если Прыгнешь, рискуешь потерять часть себя, что-то забыть, а что-то, может быть, вспомнить. Твое тело тебя подведет, оно не будет таким, каким ты привык его знать.
Эти, которые пьют и курят, и натирают виски и глаза, чтобы добраться до самых сокровенных тайн того места, они нечасто желанные гости, но все-таки редко могут остановиться. Если только не страх, а он там повсюду. Змеи о шести руках, сгустки живых корней, крылатые чудовища – ожившие шумерские сказки, и никогда не угадать, кто скрывается за тем или иным лицом.
Но они слабые, эти мальчики-девочки с острым желанием прорваться вовнутрь. Их тени дрожат даже при полуденном солнце, колеблются и пытаются оторваться от подошв протертых ботинок. Эти девочки-мальчики едва ли даже понаслышке знают о том, что делать и какие танцы танцевать, если встретишь многозубого охотника за свежими жизнями. А, говорят, те, злые, за ними только и охотятся.
И никогда, нигде и никто не посоветует таким ходить под сень деревьев в тихом глубоком лесу. Заживо сожрут, не подавятся, сделают себе шкуры из молодых и дерзких, оставят душу в том мире и придут в этот – и вовсе не для того, чтобы просто жить чужую неполноценную жизнь.
Прыгающие должны быть осторожны: они не видят многого, слышат, но не понимают, и все вокруг будет для них страшно и жутко. Может, и навредит. А, может, и нет, если кого-нибудь любит Фортуна или кто позаботился найти талисман.
Такие - ходят медленно и не спеша. Иногда и не дышат даже – кому-то кажется, им проще, но все-таки сложнее, на самом-то деле. Кому-то кажется, что эти, смиренно бредущие или летящие или ползающие, что они не боятся, но им просто привычно. Кто-то с младых ногтей видел все повороты-завороты улиц, тропинок, мшистых взгорий, они слушали сказки приходящих и уходящих, которых уже давно не бывает, и оттого знает, к чему нужно прикоснуться, чтобы открыть потаенную дверь.
Они видят чудищ, убийц и охотников, и, припав на правую ногу, бьют левой голенью о правую, отгоняя беду. Могут провести на ту сторону, могут вернуть на эту. Их приняли оба мира, но хуже то, что их душа теперь разделена на две хрупкие части: говорят, что таких легче потерять в жизни, и найти потом в облике зверя, птицы или травинки на той стороне. Достаточно всего лишь острого желания Ходока, чтобы тот больше никогда не увидел ничего, что так дорого тем, кто никогда не видел изнаночной стороны.
И их дорожки-тропинки зовут, зовут постоянно, потому нередко эти, бредущие-летящие-ползущие, хотят возвращаться и возвращаться.
Говорят, Прыгать можно научиться, а Ходить – нет. Но другие языки, надписи, шепотки по углам утверждают обратное. Я вот им не верю, да и не пытался никогда стать и одним из них. А как поступишь ты – дело уже твое.
2 . Н е р а з у м н ы е .
Слухи, они как маленькие, совсем крошечные духи: подначивают, играют с тобой, запутывают окончательно. Но есть и такие, которые можно назвать чем-то более близким к правде, нежели сама истина. Помнишь первое правило, которое ты узнал в этом доме, среди этих людей, о котором они и словом не обмолвились? Всегда знай, когда вовремя остановиться, мой юный друг, всегда помни о том, что секунды песчинками падают сквозь узкое горлышко вниз, и – на самом деле – времени у тебя не так много. Если ты вконец не пропащий, вот что я хочу сказать.
Я на своем веку всяких повидал. Одни, забывшись, ушли далеко, и до скончания века смотрели широко раскрытыми глазами, не видя ничего. Другие, с трудом выкарабкавшись из самых страшных ночных кошмаров, навсегда рвали все ниточки с тем миром, который кое-кому может статься дороже «настоящего». Условно настоящего – я же рассказывал, насколько все может быть обманчиво, особенно когда это «что-то» доверчиво лежит в широко раскрытых крыльях нашего общего покровителя?
Много разных есть. Кто-то заболевает. Кто-то, наоборот, выздоравливает. Но ходят слухи – пугающие и жестокие – что большинство из тех, кто забыл о своей точке возвращения, так и остаются в нашем мире: напополам там, напополам тут.
Хотя и самым что ни на есть пропащим не стоит надолго задерживаться. Говорят, с первыми лучами того – не здешнего – солнца, их желание вернуться начнет угасать.
Ты пей, пей, но будь осторожен и всегда помни: маслянистая река, в которой отражается лунный серп, может лишить тебя чувства времени, может обрезать единственную нить, связывающую тебя с настоящим, а может и вовсе утопить в своих водах. Хорошо еще, если и впрямь умрешь тут, на месте. Но если не успеешь и… кто будет присматривать за тобой тогда, если будешь ни-там-ни-тут?
3 . И з н а н к а .
Ну кто скажет тебе, что это такое, если ты даже и не пробовал там побывать? Все такое же настоящее, как и здесь, но – говорят – и лучше, и страшнее, и живее, хотя это сомнительно. Но даже крошечный жук под твоей ногой, даже родник – все может оказаться той самой бабочкой, которая либо уничтожит, либо создаст для тебя новый мир.
Сколько всего там можно найти! Нужно только смотреть в оба, искать, искренне желать и делать для этого все, что ты в силах сделать, и тогда, может статься, Изнанка сама положит тебе в руки искомое. И злое, и доброе – хотя там зла и добра нет как такового, говорят, что на тыльной стороне этого мира границы настолько тонкие и зыбкие, что никогда не поймешь: убивает оно тебя или дает силы жить.
Ходят слухи, что оттуда можно принести что-то, и туда с собой забрать, вот только как – непонятно. Один мой знакомый пробовал, так и мешок потерял, и сам чуть навсегда на той стороне не остался.
Кстати, сказки слышал? Как думаешь, настоящие истории это или обманки, пыль в глаза? Скажу я тебе одно: никогда не знаешь, что есть правда, а что нет. Какие-то истории честны, какие-то намеренно искажаются, и если тебе что-то приглянулось, придется побегать в поисках истины. Помни только одно: ничто не дается просто так, и каждый может оказаться тем, кто захочет тебя сожрать или вывернуть наизнанку – вот же каламбур, да? – и искупаться в свежих нутряных соках.
Но не бойся.
Говорят также, что там, за завесой, есть и хорошие места. Говорят, что внимательным и осторожным оттуда легче выбраться, даже если все вокруг против и мешают, как только могут.
Но посмотри в глаза тех, кто там уже был: тебе оно надо?
Прыгаешь – так Прыгай без оглядки.
Кошкой, пауком с серебристой нити, человеком или пылинкой – даже тот, кто вручит тебе чашку с травяным настоем, сигарету или горсть таблеток, не сможет этого предсказать. Куда тебя забросит в конце – никому не известно, но пока еще не было такого, чтобы Прыгун миновал Перекресток и ободранную забегаловку посреди многих и многих дорог.
Знай точно – если Прыгнешь, рискуешь потерять часть себя, что-то забыть, а что-то, может быть, вспомнить. Твое тело тебя подведет, оно не будет таким, каким ты привык его знать.
Эти, которые пьют и курят, и натирают виски и глаза, чтобы добраться до самых сокровенных тайн того места, они нечасто желанные гости, но все-таки редко могут остановиться. Если только не страх, а он там повсюду. Змеи о шести руках, сгустки живых корней, крылатые чудовища – ожившие шумерские сказки, и никогда не угадать, кто скрывается за тем или иным лицом.
Но они слабые, эти мальчики-девочки с острым желанием прорваться вовнутрь. Их тени дрожат даже при полуденном солнце, колеблются и пытаются оторваться от подошв протертых ботинок. Эти девочки-мальчики едва ли даже понаслышке знают о том, что делать и какие танцы танцевать, если встретишь многозубого охотника за свежими жизнями. А, говорят, те, злые, за ними только и охотятся.
И никогда, нигде и никто не посоветует таким ходить под сень деревьев в тихом глубоком лесу. Заживо сожрут, не подавятся, сделают себе шкуры из молодых и дерзких, оставят душу в том мире и придут в этот – и вовсе не для того, чтобы просто жить чужую неполноценную жизнь.
Прыгающие должны быть осторожны: они не видят многого, слышат, но не понимают, и все вокруг будет для них страшно и жутко. Может, и навредит. А, может, и нет, если кого-нибудь любит Фортуна или кто позаботился найти талисман.
Такие - ходят медленно и не спеша. Иногда и не дышат даже – кому-то кажется, им проще, но все-таки сложнее, на самом-то деле. Кому-то кажется, что эти, смиренно бредущие или летящие или ползающие, что они не боятся, но им просто привычно. Кто-то с младых ногтей видел все повороты-завороты улиц, тропинок, мшистых взгорий, они слушали сказки приходящих и уходящих, которых уже давно не бывает, и оттого знает, к чему нужно прикоснуться, чтобы открыть потаенную дверь.
Они видят чудищ, убийц и охотников, и, припав на правую ногу, бьют левой голенью о правую, отгоняя беду. Могут провести на ту сторону, могут вернуть на эту. Их приняли оба мира, но хуже то, что их душа теперь разделена на две хрупкие части: говорят, что таких легче потерять в жизни, и найти потом в облике зверя, птицы или травинки на той стороне. Достаточно всего лишь острого желания Ходока, чтобы тот больше никогда не увидел ничего, что так дорого тем, кто никогда не видел изнаночной стороны.
И их дорожки-тропинки зовут, зовут постоянно, потому нередко эти, бредущие-летящие-ползущие, хотят возвращаться и возвращаться.
Говорят, Прыгать можно научиться, а Ходить – нет. Но другие языки, надписи, шепотки по углам утверждают обратное. Я вот им не верю, да и не пытался никогда стать и одним из них. А как поступишь ты – дело уже твое.
2 . Н е р а з у м н ы е .
Слухи, они как маленькие, совсем крошечные духи: подначивают, играют с тобой, запутывают окончательно. Но есть и такие, которые можно назвать чем-то более близким к правде, нежели сама истина. Помнишь первое правило, которое ты узнал в этом доме, среди этих людей, о котором они и словом не обмолвились? Всегда знай, когда вовремя остановиться, мой юный друг, всегда помни о том, что секунды песчинками падают сквозь узкое горлышко вниз, и – на самом деле – времени у тебя не так много. Если ты вконец не пропащий, вот что я хочу сказать.
Я на своем веку всяких повидал. Одни, забывшись, ушли далеко, и до скончания века смотрели широко раскрытыми глазами, не видя ничего. Другие, с трудом выкарабкавшись из самых страшных ночных кошмаров, навсегда рвали все ниточки с тем миром, который кое-кому может статься дороже «настоящего». Условно настоящего – я же рассказывал, насколько все может быть обманчиво, особенно когда это «что-то» доверчиво лежит в широко раскрытых крыльях нашего общего покровителя?
Много разных есть. Кто-то заболевает. Кто-то, наоборот, выздоравливает. Но ходят слухи – пугающие и жестокие – что большинство из тех, кто забыл о своей точке возвращения, так и остаются в нашем мире: напополам там, напополам тут.
Хотя и самым что ни на есть пропащим не стоит надолго задерживаться. Говорят, с первыми лучами того – не здешнего – солнца, их желание вернуться начнет угасать.
Ты пей, пей, но будь осторожен и всегда помни: маслянистая река, в которой отражается лунный серп, может лишить тебя чувства времени, может обрезать единственную нить, связывающую тебя с настоящим, а может и вовсе утопить в своих водах. Хорошо еще, если и впрямь умрешь тут, на месте. Но если не успеешь и… кто будет присматривать за тобой тогда, если будешь ни-там-ни-тут?
3 . И з н а н к а .
Ну кто скажет тебе, что это такое, если ты даже и не пробовал там побывать? Все такое же настоящее, как и здесь, но – говорят – и лучше, и страшнее, и живее, хотя это сомнительно. Но даже крошечный жук под твоей ногой, даже родник – все может оказаться той самой бабочкой, которая либо уничтожит, либо создаст для тебя новый мир.
Сколько всего там можно найти! Нужно только смотреть в оба, искать, искренне желать и делать для этого все, что ты в силах сделать, и тогда, может статься, Изнанка сама положит тебе в руки искомое. И злое, и доброе – хотя там зла и добра нет как такового, говорят, что на тыльной стороне этого мира границы настолько тонкие и зыбкие, что никогда не поймешь: убивает оно тебя или дает силы жить.
Ходят слухи, что оттуда можно принести что-то, и туда с собой забрать, вот только как – непонятно. Один мой знакомый пробовал, так и мешок потерял, и сам чуть навсегда на той стороне не остался.
Кстати, сказки слышал? Как думаешь, настоящие истории это или обманки, пыль в глаза? Скажу я тебе одно: никогда не знаешь, что есть правда, а что нет. Какие-то истории честны, какие-то намеренно искажаются, и если тебе что-то приглянулось, придется побегать в поисках истины. Помни только одно: ничто не дается просто так, и каждый может оказаться тем, кто захочет тебя сожрать или вывернуть наизнанку – вот же каламбур, да? – и искупаться в свежих нутряных соках.
Но не бойся.
Говорят также, что там, за завесой, есть и хорошие места. Говорят, что внимательным и осторожным оттуда легче выбраться, даже если все вокруг против и мешают, как только могут.
Но посмотри в глаза тех, кто там уже был: тебе оно надо?